БЫЛА ЗИМА. СВЕРЧОК ЗАМЕРЗ И ПОДУМАЛ: «А ВОТ БЫЛА БЫ У меня настоящая теплая куртка. Такая куртка, в которой бы всегда было тепло». И дрожащий сверчок пошел дальше через лес, по глубокому снегу.

Он отправился в магазин ласки, которая с недавних пор торговала куртками. У двери магазина стояла orромная черная куртка, такая огромная, что доставала до нижних ветвей дуба. А в самом магазинчике висели самые разные куртки: красные куртки, очень маленькие куртки, куртки с сотней рукавов, куртки из дерева и даже сверкающие куртки.

— Я хочу вон ту большую куртку, — сказал сверчок.

— Хорошо, — ответила ласка.

Они вдвоем подняли куртку, и сверчок надел ее.

Куртка была теплой и тяжелой, и сверчок наконец-то согрелся. «Наконец-то у меня румяные щеки», — обрадовался он.

Сверчок попрощался с лаской и малюсенькими шажками пошел обратно в лес.

Через некоторое время ему повстречались муравей и белка.

— Привет, куртка, — сказал муравей.

Сверчок посмотрел в петельку для пуговицы и ответил:

— Привет, муравей.

— Кто это? — удивилась белка.

— Большая куртка, — объяснил муравей.

— Большая куртка?? — переспросила белка. — Она новая?

— Нет, — ответил муравей, — не новая, но какая-то особенная.

Сверчок ничего им не сказал и задумчиво пошел дальше. «Так-так, — размышлял он. — Значит, я — большая куртка. Так-так. Ну-ну».

А через какое-то время он и вовсе позабыл, что он сверчок.

«Вот это зима», — довольно подумал он и поднял воротник, который был где-то высоко над его бывшей головой.

Но с приходом лета сверчку становилось все теплее. Как-то раз он шел через кусты в тени бука, расстегнувшись и широко расставив рукава.

— Стало слишком тепло для тебя, куртка, — сказал он.

— Да, — пропыхтел он сам себе.

Потом он спросил сам у себя, откуда взялось лето.

«Этого мне никогда не узнать», — подумал он и размечтался о водяных куртках, которые можно было бы просто накинуть на плечи и они бы стекали капельками по спине.

«Как же мне жарко», — подумал он и затосковал по тому времени, когда он дрожал, вздрагивал от холода и стучал зубами, когда у него были посиневшие лапки и заледеневшие крылышки. Он закрыл глаза и увидел перед собой настоящую метель.

Он с трудом выбрался из куртки и осторожно положил ее под дубом на землю.

— Пока, куртка, — попрощался он.

А потом он полетел к реке. «Приму ванну, — подумал он, — вот что я сейчас сделаю».

 

Тоон Теллеген. «Не все умеют падать»

ОДНАЖДЫ НОЧЬЮ БЕЛКА УСЛЫШАЛА ШОРОХ. ОКНО распахнулось, и в комнату влетел слон. На голове у него красовалась огненно-красная шапочка.

— Слон! — испуганно воскликнула белка, подскочив в постели.

Но слон ничего ей не ответил, пару раз облетел комнату, что-то мурлыча, заглянул в белкин шкаф, слегка похлопал ушами, поправил шапочку и вылетел наружу. Как пушинка.

Потом белка услышала, как что-то шлепнулось, кто-то ойкнул и окно снова захлопнулось. Когда на следующее утро она проснулась, то была уверена, что все ей приснилось.

Но когда в этот же день она встретила слона и рассказала ему свой сон, он показал ей шишку на лбу и объяснил: «Я ударился, когда упал. Тогда, с бука».

— Так это по-настоящему был ты??? — удивилась белка.

— Ах, по-настоящему… — потупился слон, — что такое «по-настоящему»… я всегда думал, что это слово значит так много…

— А шапочка? — спросила белка. — Та красная шапочка, она была настоящая?

— Ах, да, эта шапочка… — начал было слон. На его губах заиграла нежная улыбка, и он посмотрел вдаль куда-то мимо белки.

— Это длинная история… — сказал он наконец.

Белка ничего не сказала. Она нахмурила лоб и попрощалась со слоном.

Вечером она хорошенько закрыла окно и придвинула к нему шкаф. В эту ночь к ней никто не прилетел.

 

Тоон Теллеген. «Не все умеют падать»

ЕЖИКУ ОЧЕНЬ ХОТЕЛОСЬ ХОТЬ РАЗОЧЕК ПОВИСЕТЬ НА НЕБЕ. КАК солнышко. Но не так высоко. Он считал, что это чересчур высоко. Ему было бы достаточно повисеть немного выше бука. Но над какой-нибудь полянкой в лесу. Ему хотелось висеть на небе, не шевелясь, и посматривать оттуда вниз.

Муравей как-то рассказал ему, что если сильно чего-то захотеть и быть очень терпеливым, то все обязательно получится. Поэтому ежик хорошенько задумался, собрал все свое терпение и принялся ждать.

И однажды у него получилось.

Это было в конце лета. Листья уже стали разноцветными, и во всем лесу сладко пахло смолой и сосновыми иголками. Оса носилась как сумасшедшая вокруг розового куста, а крот докопался до обратной стороны земли и стукнулся об нее лбом. Белка отправилась к муравью, чтобы вместе с ним попутешествовать или просто посидеть дома. И вдруг она увидела ежика.

— Ежик! — закричала она от удивления.

— Привет, белка! — сказал ежик.

— Ты что там делаешь?

— Я здесь вишу.

— Висишь? Но так не бывает!

— Не бывает, — сказал ежик. — И все-таки я вишу.

— На ниточке? — спросила белка.

— Нет. Просто так.

— Может, ты сидишь на чем-то невидимом?

— Нет. Я вишу. — Он немного помолчал и добавил: — Я очень долго к этому готовился, я много думал.

В лесу было тихо, только где-то далеко каркала ворона, а по небу между двумя облаками пролетал дикий гусь.

— И удобно тебе там висеть? — спросила белка.

— Ну… удобно… ах… — сказал ежик. — Да разве это так важно. Об этом я и не думал.

Висел он довольно криво и иногда испуганно посматривал вниз.

Белка присела на камень чуть в сторонке от него.

— Это было мое заветное желание, — тихонько сказал ежик.

Белка кивнула.

Так они просидели и провисели довольно долго.

Уже под вечер ежик свалился вниз. Он сильно ударился и погнул штук двадцать иголок. Но, вроде, больно ему не было.

— Как же я здорово повисел, — сказал он. — Я висел на небе совсем как солнышко, правда, белка?

— Правда, — ответила белка.

— А я не светился? — спросил ежик.

— Немножко.

— Мне кажется, — сказал ежик, — что издалека мои иголки похожи на лучики.

— Точно, — согласилась белка.

— А может быть, солнечные лучи — на самом деле иголки, если посмотреть поближе?

— Вполне возможно, — сказала белка.

— Я чем-то похож на солнце, — сказал ежик. Но это он сказал скорее сам себе, а не белке. Белка помогла ему распрямить иголки.

— Теперь я буду думать о том, как научиться ходить бесшумно, — сказал ежик.

— А то я всегда так топаю. И он потопал прочь, громко шурша листьями.

— Слышала? — крикнул он. — Вот от этого я хочу избавиться.

Белка помахала ему и пошла в другую сторону. Она думала о том, каково это — думать. «Почему у меня никогда не получается долго думать? — думала она. — Что я за зверь такой?»

Тут она споткнулась, почесала в затылке и задумчиво пошла дальше.

 

Тоон Теллеген. «Не все умеют падать»