БЕЛКА И ЛЯГУШКА сидели в камышах на берегу реки и рассуждали насчет спать и не засыпать и проспать и не хотеть спать и проспаться и заснуть и так далее и тому подобное.

— Я люблю засыпать с кваком, — сказала Лягушка. — Я, Белка, себя в сон уквакиваю. Это очень приятно. Но, разумеется, для этого нужно уметь квакать…

Она посмотрела на Белку с некоторым снисхождением.

— Да, — сказала Белка.

— В особенности, — продолжала Лягушка, — люблю я по вечерам чего-нибудь веселенького восквакать. Но не всегда получается. И это мне очень странно, Белка. Иногда вот прямо душа поет, а выквакивается сплошной мрак. И все-таки я — королева квака!

Она поднялась на задние лапки и озадаченно уставилась на Белку.

— А иначе и быть не может! — сказала она.

— Да где же нам знать, — вздохнула Белка.

— Нигде, — согласилась Лягушка и снова уселась. Плечи ее опустились. — Я бы очень хотела всквакнуть что-нибудь такое меланхолическое, — сказала она, — когда туман, или там снег идет… Тогда это совсем другое дело. Но вот по вечерам, на сон грядущий… У тебя такое бывает?

— Чего?

— Когда ты чему-то не хозяин, а сам знаешь, что все-таки хозяин.

— Бывает, — сказала Белка и подумала: «Мои мысли, им-то я никогда не хозяйка, они живут сами по себе, кишат, суетятся… будто я тут вовсе ни при чем!».

Но вслух она ничего не сказала.

Помолчав, Лягушка заметила:

— Чудно.

Солнце скрылось за макушками деревьев.

— Ага, — согласилась Белка.

— А иногда я и просыпаюсь от квака, — сказала Лягушка. — И вот тогда все начинают причитать — вот, дескать, всю ночь проквакала, спать не давала…

Она глянула на Белку, но та смотрела на водную рябь в зарослях тростника.

— Страшного-то в этом, конечно, ничего нет, — продолжала Лягушка. — Хотя и хотелось бы мне узнать, что это я там во сне квакаю… Ну да что ж…

Она задумчиво смотрела на прибрежные волны и тихонько напевала про себя.

Вдруг она встрепенулась.

— Ну нет, — воскликнула она. — Опять я тут квакаю сама не знаю чего. Вот дела! Вот странно!

Они замолчали. Лягушка широко раскрытыми глазами глядела на воду, Белка зевала.

— Квакство, Белка, — сказала Лягушка, — это умом не понять. Это, может быть, самая непонятная штука на свете.

Белка кивнула.

Лягушка подскочила, издала громкий вопль, шлепнулась в воду и с веселым кваком поплыла на другой берег.

— Я — королева квака! — вопила она. — Королева самой непонятной штуки на свете!

Белка прокашлялась, подумала про мед и про горизонт и про неожиданные письма с приглашениями в гости от разных незнакомых зверей, и сказала:

— Ну.

 

Тоон Теллеген. «Они ещё спали»