БЕЛКЕ НЕ СПАЛОСЬ. Она слонялась от двери к шкафу, обходила стол с одной стороны, задумчиво останавливалась перед шкафом — открывать или нет, — не открывала, обходила стол с другой стороны и начинала все сначала.
«Вот так вот и буду бродить до самого утра», — думала она. Ей не хотелось ни спать, ни даже прилечь.
Внезапно снаружи, из темноты, до нее донеслись голоса. Белка прижалась ухом к стене.
Слышно было довольно отчетливо. Говорили о ней.
— Вот тут живет Белка.
— Да ну?
— Ага.
— А что она вообще за личность?
— Белка-то?
— Ну да.
— Ну… что тебе сказать… как бы это выразиться… Она очень ешкиндрын.
«Чего?» — чуть было не завопила Белка, но вовремя остановилась.
— Ёшкиндрын? — переспросил один голос.
— Угу, — подтвердил другой.
— Ой, как интересно. И что, она всегда такая?
— Да почти.
— А когда она не такая?
— Тогда она пумпурум.
— Да ну, правда, что ли?
— Чесслово!
— Ух ты…
Белка пожалела, что ухо у нее не может пролезть сквозь стену. Ей так хотелось разобрать, какая же это она такая почти всегда и какая — когда она не такая.
— Да брось ты, — сказал один голос.
— Правду тебе говорю, — сказал другой.
— И вот тут вот она и живет?
— Ну.
Наступило молчание.
— Да уж, — сказал один голос, — нечего сказать.
— Во дела… — сказал другой.
Белка чуть было не лишилась чувств. Из глаз ее брызнули слезы. Ну чего они так мямлят? И кто они, вообще говоря, такие? Что они там делают, глухой ночью?
Голоса тем временем замерли вдали. «Едррн», услышала она. И «шишшк». И больше ничего.
Белка бросилась навзничь на постель и уставилась в потолок. Довольно долго она раздумывала над тем, какая же это она такая. «В любом случае, — думала Белка, — в настоящий момент я совершенно безотрадна. Если бы я сейчас говорила сама с собой, я бы сказала: лично мне Белка кажется совершенно безотрадной. Да, ответила бы я, мне тоже».
И тут Белка подскочила. «Ну конечно!» — сказала она самой себе, спрыгнула на пол, подбежала к шкафу и выдвинула ящик, из которого извлекла письмецо, написанное маленькими корявыми буковками — как-то раз, давным-давно, его подсунули ей под дверь.
Дорогая Белка,
Мне кажется, Вы — совершенно необыкновенная.
Ну просто совершенно необыкновенная.
Письмо было без подписи, — на последних словах листок обрывался.
Белка долго ломала голову над тем, кто бы мог его послать. Но этого ей узнать так и не довелось.
Она распахнула окно. В буковых ветвях висела низкая луна, и в ее свете Белка принялась читать письмо вслух, громко-громко.
В лесу было тихо. Мерцали редкие звезды.
«Может, они меня еще и услышат, — подумала она, — и скажут друг другу: «Да, и впрямь, она всегда такая, такая необыкновенная… »
Потом она закрыла окно и вернулась в постель.
Тоон Теллеген. «Они ещё спали»