«НЕ ЛЕЗЬ ТУДА», — СКАЗАЛ СЛОН САМ СЕБЕ ОДНАЖДЫ В ПОЛДЕНЬ, стоя под тополем. На лбу, на спине и на носу у него были огромные шишки.
Он поставил ногу на нижнюю ветку.
— Что я тебе сказал? — спросил он сердито.
— Не лезь туда, — тихонько ответил он сам себе.
— А что ты делаешь?
— Лезу.
— Поставь ногу назад!
— Нет, — прошептал он и закрыл глаза.
В лесу было тихо и сыро. В розовом кусте спала бабочка, а низко в небе туда-сюда летала ласточка.
Слон поставил и остальные ноги на нижнюю ветку тополя.
— Сейчас я действительно рассержусь, — сказал он. — Немедленно вернись!
Но в ответ сам себе промолчал.
— Вернись! Ты что, не слышишь? Сколько у тебя уже шишек? Сколько еще тебе их надо набить? И что ты хочешь себе переломать?
— Ничего, — прошептал он. — Я ничего не хочу ломать.
— Но мозги-то у тебя давно уже сломаны, — съязвил он.
— Ах, мозги… — тихо повторил он и осторожно пожал плечами. — Я же не мозгами лезу на тополь.
Он взобрался на следующую ветку и сильно стукнул себя хоботом по ушам — раз, а потом еще.
— Ты не слушаешь! — закричал он. — Вернись!
— Я слушаю, — сказал он. — Я просто не делаю то, что ты говоришь. Я хочу залезть наверх.
— Залезть! Залезть! — Слон так рассердился, что перекричал собственный голос.
Потихоньку он карабкался все выше. Потом глубоко вздохнул, совсем отчаявшись:
— Все труды насмарку.
— Что значит труды насмарку? — спросил он сам себя.
— Ты, — ответил он. — Ты и есть труды насмарку.
— Я уже пролез половину пути, — сказал он. Потом ничего не ответил, а только покачал головой.
И взглянул наверх.
— Верхушка! — завопил он. — Там уже верхушка!
Добравшись до верхушки, он посмотрел вокруг. Внизу под ним был лес, а вдали в морских волнах светило солнышко. Никогда в жизни он не видел ничего красивее.
Слон встал на одну ногу, захлопал ушами, вытянул вверх хобот, и от полноты счастья ему захотелось сделать пируэт.
Но он споткнулся.
С ужасным грохотом он полетел вниз сквозь тополиные ветки.
«Теперь мне надо было бы подумать: „Вот видишь…“ — подумал он, падая. — Но я так не подумаю. Так я не буду думать. Нет. — И он крепко сжал зубы. — Так я ни за что не подумаю».
«Как я там назвал себя? — подумал он чуть позже, пролетая уже через самые нижние ветки. — Ах да, труды насмарку».
В этот момент он пробил в земле дыру и уже не помнил, кем он был или где он был. На затылке у него выступила огромная шишка, а сверху с тополя все еще валились ветки и листья.
Тоон Теллеген. «Неужели никто не рассердится?»