— ЕСЛИ Я СКАЖУ, ЧТО ОТПРАВЛЯЮСЬ ПУТЕШЕСТВОВАТЬ, ты расстроишься? — спросил муравей у белки.
Они сидели у реки и смотрели на другой берег. Было лето, солнце стояло высоко, и река серебрилась.
— Да, — сказала белка, — я расстроюсь. Но если я скажу, чтобы ты не смел уходить, ты рассердишься?
— Да, — сказал муравей, — я рассержусь. А если тогда я скажу, что все равно уйду и ты не сможешь меня удержать, ты очень расстроишься?
— Да, — ответила белка, — тогда я очень расстроюсь. — Она откинулась на спину и закрыла глаза. — Но если я что-нибудь придумаю, — продолжила она, — из-за чего ты не захочешь уходить, тогда ты очень рассердишься?
— А что ты придумаешь? — спросил муравей.
— Ну… — сказала белка, — я придумаю это, если ты скажешь…
— Я хочу знать сейчас, — крикнул муравей.
— Но я еще ничего не придумала, — возразила белка,
— Тогда я ухожу, — сказал муравей. Белка расстроилась и сказала:
— Не смей уходить. Муравей рассердился и сказал:
— А я все-таки уйду! — И даже сделал шаг. Белка замолчала и откинулась на спину. Какое-то время они не разговаривали.
— Ну? — спросил наконец муравей. — И что ты сейчас придумываешь?
Белка покачала головой.
— Ты же еще не ушел, — сказала она.
— Послушай, но я на самом деле ухожу, — сказал муравей. И ушел довольно далеко. Через каждые два шага он оглядывался.
— Ну? — спрашивал он каждый раз. — Ты уже придумала что-нибудь?
Но белка каждый раз качала головой. Ей было ужасно трудно, ведь она не знала, а вдруг муравей бросится бежать долго-долго, пока не убежит так далеко, что никогда уже не сможет вернуться. Но она ничего не сказала.
Муравей уходил все дальше и дальше и стал совсем маленьким. Его голос доносился до белки только обрывками: «Что-нибудь придумала… уже… елка…»
И в конце концов белка потеряла его из виду.
«Теперь он и вправду ушел, — подумала она. — Теперь он и вправду совсем ушел». В глазах у нее что-то закололо. «Слезы», — подумала белка.
Но вдруг у горизонта показалось облачко пыли. С огромной скоростью к ней бежал муравей.
Спустя несколько мгновений он уже стоял рядом с белкой.
— Теперь ты должна сказать, — потребовал он, запыхавшись.
Он пристально посмотрел на белку и помахал указательным пальцем прямо у нее перед глазами. Вокруг него медленно оседало облачко пыли.
«Теперь я должна сказать», — поняла белка и тут же кое-что придумала.
Тоон Теллеген. «Неужели никто не рассердится?»