БЫЛА ПОЛНОЧЬ. Белка пыталась думать о чем-нибудь усыпительном. Но все, о чем она думала, было необыкновенным и таким удивительным, что глаза ее раскрывались даже шире обычного, хотя она ничего не видела в темноте.
Внезапно в ее дверь постучали.
— Кто там? — спросила она. В дверь вошел Муравей, но Белка его не разглядела.
— Слон, — сказал Муравей.
— А, это ты, — сказала Белка. — Ты чего это?
Муравей помолчал.
— Да на лампе покачаться, — сказал он наконец.
— Ну, покачайся, — сказала Белка.
Муравей в темноте забрался на стол и принялся раскачиваться на лампе.
— Здорово тебе? — спросила Белка.
— Да, — сказал Муравей. Но на самом деле здорово ему не было. Он не находил никакого удовольствия в этом занятии.
Муравей снова запрыгнул на стол и затрубил, как Слон.
— Слышу, слышу, — сказала Белка. — Молодец.
Муравей слез со стола и уселся на стул. Некоторое время было тихо.
Белка глядела в темноту прямо перед собой, не зная, что сказать.
— Знаешь, — проговорил, наконец, Муравей.
— Что? — спросила Белка.
— Я ведь не Слон, — сказал Муравей. — Я — Муравей.
— Ах вот как, — сказала Белка.
— Или тебе это все равно? — спросил Муравей.
— Ну… знаешь… — сказала Белка. — Нет, не все равно.
— А какая разница?
Белка глубоко задумалась, но внезапно поняла, что разницы не видит. В то же время она отлично понимала, что разница есть. Она крепко зажмурилась, крепко задумалась и наконец созналась:
— Не знаю.
Повисло долгое молчание.
— Это что же, я хоть кем могу быть? — спросил тогда Муравей.
— Хоть кем? — переспросила Белка. — Это как же так?
— Вот именно, — мрачно сказал Муравей, уставясь себе под ноги. — Как это так?
— А мне почем знать, — сказала Белка.
— Нипочем, — согласился Муравей.
Разговор для полуночи был довольно странный. Белка встала и подошла к шкафу, и немного погодя они ели мед и сладкое желе.
— А мне вот не спалось, — призналась Белка.
— Не спалось, — ответил Муравей. Вид у него был серьезный, и казалось, он о чем-то напряженно размышляет.
— Ну ладненько, — сказал он вдруг. — Пошел я, однако.
Он распахнул дверь. Белка снова забралась в постель.
— Не свались, — успела она пробормотать на прощание, уже с закрытыми глазами.
— Уж как нибудь, — сказал Муравей и почти, почти с грохотом свалился с верхушки бука. Но вовремя вспомнил, что никогда не падает.
Тоон Теллеген. «Они ещё спали»