ОДНАЖДЫ УТРОМ БЕЛКА НАПИСАЛА ПИСЬМО МУРАВЬЮ.

 

Дорогой муравей!

 

Я хочу тебе кое-что сказать, но, наверное, лучше об этом написать.

Поэтому я и пишу.

Хотя, может быть, лучше все-таки сказать.

 

Белка

 

Ветер понес письмо муравью. День был прекрасный, и уже совсем скоро муравей стоял перед дверью белкиного дома.

— Привет, белка, — сказал он.

— Привет, муравей, — ответила белка и потерла лапками.

Потом они поели меда, засахаренных буковых орешков и сладких веточек ивы, и муравей рассказал белке о том, что она еще не знала. Или знала, но позабыла, а он об этом знал.

Вдалеке пел дрозд. В открытое окошко светило солнце.

В конце концов, муравей почесал в затылке и спросил:

— Так что же ты хотела мне сказать? Белка глубоко задумалась, посмотрела в пол и в потолок, тяжело вздохнула и сказала:

— Я думаю, что лучше я тебе об этом напишу.

— Хорошо, — согласился муравей.

В тот же вечер белка написала муравью новое письмо. Она написала, что лучше будет, если она обо всем ему скажет, а не напишет. Но в любом случае это не так уж и важно.

И когда муравей получил это письмо, ему стало по-настоящему любопытно.

 

Тоон Теллеген. «Письма только для своих»

Однажды утром Белка сидела на ветке перед своим домиком на дереве и писала письмо Муравью.

 

Дорогой Муравей!

Кусочек коры, на котором я пишу, — очень маленький, но мне так хотелось написать тебе пи

 

После слова «пи» кусочек коры закончился. Даже белкино имя там не поместилось. Белка перечитала письмо несколько раз и спросила себя, а что подумает о таком письме Муравей? Догадается ли он, что слово «пи», на самом деле не «пи», а «письмо»?

Белка засомневалась. Но не отправить письмо было бы обидно, и она подбросила его вверх, а ветер тут же унес его с собой.

Прошло совсем немного времени, а Муравей уже получил белкино послание. Когда он прочел его, то взял маленький кусочек березовой коры и написал:

 

Дорогая Белка! Спасибо за твое пи

 

Он подписался и отослал письмо. И уже скоро Белка смогла его прочесть. Сердце ее застучало, и на лбу появились глубокие морщинки. «Значит, он догадался, что это от меня, — подумала она.. — Но что значит, “за твое пи”? Может, он хотел сказать: “Спасибо за твое письмо, но я больше не хочу тебя видеть”, — или “Спасибо за тарабарский язык, но постарайся в следующий раз написать нормальное письмо или не пиши вовсе”, — или “Спасибо за такое нахальство”?»

Белка замерзла и задрожала. Она начала быстро шарить по всем углам и ящикам, пока не нашла еще один совсем маленький кусочек березовой коры. На нем она написала:

 

Муравей, зайдешь в гости? Бел

 

«Бел — это я, — подумала она. — Он должен догадаться». Но все-таки она немного беспокоилась. Бывает же на свете белко-бобр или белко-ослик. «Ведь столько есть зверей, которых я не знаю», — подумала она.

А потом ветер принес ей маленький кусочек коры в ответ. «Ух ты», — подумала Белка. И прочла записку:

 

Да. Му

 

Вот, что было там написано.

«Это от него», — подумала Белка. Это от него! Она подскочила от радости, достала из шкафа самый большой горшок букового меда и поставила для Муравья самую большую тарелку. Ведь уже совсем скоро они будут сидеть рядом и расскажут друг другу миллион вещей, о которых не напишешь в письмах.

На платане на краю леса сова продавала письма.

У нее были странные письма, радостные письма, нежные письма, ехидные письма, письма, которые нельзя было отличить от ливня, грозы или лютика, письма, которые шипели, письма с усиками и чешуей, острые письма, которыми можно было разрезать торт, рычащие письма, письма, которые можно было использовать вместо двери, письма, которые цвели, а потом увядали, и еще много разных писем.

Но покупатели приходили к ней очень редко, и иногда сова продавала только половину письма в день или вообще маленький кусочек.

Тогда она спрашивала:

— Желаете кусочек с «Дорогой» или кусочек «До скорой встречи»?

Потом она клювом отрезала кусок от письма и продавала его.

Часто за день к ней никто так и не заходил. Тогда она складывала маленькие стопки из «Как у тебя дела?» и «У меня все хорошо», потому что их можно было продать зверям, которые торопились. Или же она писала длинные серьезные письма без адресатов и складывала их в ящик стола. Эти письма она не продавала, она перечитывала их сама, когда наступала зима и платан был весь завален снегом.

Неподвижно застыв и закрыв глаза, она часами раздумывала над каждым словом, которое писала.

«Если я буду писать вещи, о которых я на самом деле думаю, — думала она, — тогда я должна буду написать вещи…»

Но она не знала, что ей тогда надо было бы писать. «Потому что о чем я думаю?» — думала она. И никогда этого не знала.

Часто она засыпала с глубокими морщинами на лбу.

Над кроватью у нее висела строчка из письма, которое она когда-то давно нашла в лесу. Эту строчку она перечитывала каждое утро, когда просыпалась. И каждое утро ей было интересно, что же там написано.

А написано было маленькими кривыми буквами:

 

У меня все довольно хорошо.

 

Прочитав это предложение, сова кивала и на минуту закрывала глаза. К собственному удивлению, она почти всегда соглашалась с этими словами.

 

Тоон Теллеген. «Письма только для своих»

ЗВЕРИ!

У КОГО ИЗ ВАС СЕГОДНЯ ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ?

Если ни у кого, то кто хотел бы отпраздновать его заранее?

Если таких тоже нет, то кто из вас хочет отпраздновать что-нибудь другое и позвать меня на торт с пирогом?

Если все равно никто, то кто хочет просто так испечь торт (с медом, взбитыми сливками, сладким желе и сахарной глазурью) и спросить меня, не зайду ли я в гости, чтобы его съесть?

Если опять никто, то что же мне делать?

Вы знаете, что такое пропадать? Вот это сейчас со мной случится.

Помогите мне.

 

Медведь.

 

В тот вечер у всех был день рождения, остальные праздновали его заранее, или праздновали что-нибудь другое, или просто пекли торт. Медведь носился от дома к дому, пока окончательно не выбился из сил. Тогда он улегся под ивой и тихонько заснул в лучах заходящего солнца.

 

Тоон Теллеген. «Письма только для своих»

Дорогая белка!

 

В мой день рождения я хочу получить только один подарок.

Я очень долго думал, но так и не придумал, откуда бы тебе его взять. Но я все равно его попрошу.

Я хочу уверенность в том, что утром снова взойдет солнышко.

Когда я по ночам сижу дома и не могу заснуть, то мне бывает так темно, что я не верю, что солнышко взойдет снова.

Это очень странный подарок? Думаешь, у тебя получится его найти? Ты мне его подаришь?

Но это должна быть серьезная уверенность. Не такая, как с луной или с зимой.

Больше я ничего не хочу. И не хочу, чтобы кто-то еще приходил ко мне на день рождения.

Суматоха всегда все портит.

Но торт я все равно приготовлю. Для тебя.

Торт с буковыми орешками, хорошо?

 

Ежик.

 

На следующий день белка отправилась на день рождения к ежику.

Поле долгих поисков ей все-таки удалось найти уверенность.

В кустарнике под дубом ежик дрожащими пальцами разворачивал подарок.

— И вот это — уверенность? — спросил он с горящими глазами.

Подарок был маленький и невзрачный. Его вполне могло сдуть ветром, или кто-нибудь по неосторожности вполне мог бы на него сесть, и тогда его было бы уже никогда не найти.

— Да, — сказала белка.

Ежик долго рассматривал подарок со всех сторон, а потом припрятал его между своими самыми острыми иголками, чтобы туда никто не добрался.

— Так-так, — сказал он. — Пускай сегодня вечером будет темно, правда, белка?

Белка кивнула и уселась на траву рядом с тортом с буковыми орешками.

Ежик сел с другой стороны. И они стали праздновать.

 

Тоон Теллеген. «Письма только для своих»