ЖУК НИКАК НЕ МОГ УСНУТЬ.
Он ворочался с боку на бок под своим камнем на краю леса.
«А я знаю, почему, — думал он. — Это потому, что завтра я впаду в меланхолию».
Он и сам не знал, с чего бы это ему было впадать в меланхолию. Но то, что он в нее впадет, он знал точно.
Он нахмурил брови и подумал: «Может, мне потому не спится, что у меня уже сейчас меланхолия, от одной мысли о том, что завтра я в нее впаду? Да ну, вот еще. Ведь сейчас у меня никакой меланхолии нету».
Его мысли застыли на мгновение, будто перед командой «кругом», или, скорее, сжались, как пружина перед выстрелом.
«Так что пока-то я в полном порядке», — думал он неуверенно.
Он встал, глубоко вздохнул и прошелся вприсядку, распевая: «Как хорошо»!
Но, выдав коленце-другое, он застыл как вкопанный. «Ну вот ведь ерунда какая, — подумал он, — сейчас я пляшу, а утром — нате вам, меланхолия. И никакого тебе веселья! Разве это жизнь?»
Он покачал головой, вновь улегся и повернулся на бок. Его меланхолия стояла у него перед глазами. Она надвигалась на него, как громадное облако, как всемирный потоп. «Да, — думал он, — вот на что это похоже, на мрачный потоп, на большое черное наводнение».
Он вновь улегся на спину и уставился из-под камня на звезды. Они переливались и подмигивали. «Завтра они померкнут, — сказал он себе. — Вот увидишь. — Он тяжко вздохнул. — Вот только пожалуйста без тяжких вздохов, — тут же подумал он. — Завтра еще навздыхаешься».
Он попытался больше не вздыхать и не глядеть озабоченно и не бровей хмурить.
Вот так и лежал он на спине, в темноте, в ночь накануне прихода меланхолии.
Это была длинная, изнурительная ночь.
"Если я утром припомню все то, что со мной сейчас делается, — думал он, — я только присвистну от удивления. Сейчас-то лежу себе, забот не знаю… «Он присвистнул. И тут же подумал: «Нет, это я оставлю на завтра. А сейчас только кивну». Он кивнул.
На горизонте показалось солнце. Жук взглянул на небо. Казалось, подступающую меланхолию было слышно издали. Она громыхала как гром, накатывала волнами.
Он снова забрался как можно глубже под камень.
«Ой, ну до чего же сейчас-то хорошо!» — подумал он.
И тут же уснул.
Солнце поднималось все выше, пронзая лучами густые заросли на опушке леса, и добралось до самого камня, под которым лежал и спал Жук, сияя в утреннем свете.
Тоон Теллеген. «Они ещё спали»