К КОНЦУ ДНЯ Белка притомилась. Она свесила ноги с ветки, откинулась на ствол и закрыла глаза, подставив лицо низкому солнцу.
За ее сомкнутыми веками возник пляж. На одном конце его стоял Сверчок, на другом — Кузнечик.
— Вот я тебя, — сказал Сверчок.
— А я тебя, — сказал Кузнечик.
— Вы что? — хотела закричать Белка, но там, за закрытыми веками, она не могла выдавить ни звука.
Внезапно они ринулись вперед, Сверчок с Кузнечиком, и с яростью накинулись друг на друга. Панцири, усики, руки, челюсти — все хрустело и крошилось.
Белка металась вокруг них, наблюдая, как от двоих друзей остается одна большая куча обломков на песке, возле самой воды, и что вот-вот начнется прилив. Потом все затянулось темной пеленой.
Белка снова раскрыла глаза. Солнце зашло. Прохладный ветер обдувал дерево, на котором она сидела. Белка поежилась и вошла в дом.
«И стоило закрывать глаза, чтобы увидеть такое?» — сказала она про себя. Но, как только глаза ее начали различать мебель в темноте комнаты, она заметила Сверчка, а рядом с ним — Кузнечика.
— Но… — сказала Белка.
— Шшш… — сказал Сверчок. — за советом Мы пришли к тебе.
— Но…
— Мы, вообще говоря, поссорились.
— Из-за чего?
— Да мы и сами не знаем.
— Но…
— И мы боимся, что подеремся, — правда же, Кузнечик?
Кузнечик истово закивал.
— Не похоже, чтобы вы были в ссоре.
— В том-то и дело, — сказал Кузнечик. — Ничего не видно, не слышно и не чувствуется, никакой причины нет, никакого повода, никакого предлога, и все же…
— Я его вздую, — сказал Сверчок.
— Точно, — кивнул Кузнечик. — Ну и что теперь?
— Ну а ко мне вы чего пришли-то? — спросила Белка.
— А мы уже ко всем ходили, — сказал Сверчок.
Наступило длительное молчание. Белка глубоко задумалась. Потом вздохнула и сказала:
— Не знаю.
— Ну, и на том спасибо, — сказали Сверчок и Кузнечик. — Тогда мы пошли.
Они встали, пожали Белке руку и вышли за дверь.
Она видела их в окно, уходящих прочь, в обнимку, с поникшими головами, длинные полы плащей путались у них в ногах.
Они уходили в сторону пляжа.
— Эй! — внезапно крикнула Белка. — Эй…
Но они ее уже не слышали.
Тоон Теллеген. «Однажды в полдень»